Приводим текст интервью с митрополитом Воронежским и Борисоглебским Сергием, опубликованный на второй полосе газеты "Коммуна" N 159 (26181) от 26 октября 2013 года:

"2013-й год – юбилейный в жизни Воронежской и Борисоглебской епархии. Исполнилось 10 лет со дня, когда ее границы стали совпадать с границами нашей области. И в жизни митрополита Сергия в этом году - несколько значительных дат. В этой связи мы попросили Владыку, ответить на наши вопросы, которые помогут читателям лучше узнать своего Архипастыря.

- Владыка, в этом году исполняется 40 лет со дня Вашего монашеского пострига. Постриг - символ послушания и жертвы; меняется имя человека, меняется вся его жизнь. В какую минуту Вы поняли, что Вас Бог позвал к монашеству? Ведь молодому человеку непросто осознанно принять столь серьезное решение. Как, с чьей помощью Вы преодолевали особенно трудные моменты? Трудности ведь случаются в каждом служении, особенно – в подвиге…

- В выборе пути моей жизни все складывалось без драматизма, вполне естественно. В понимании человека верующего – по промыслу Божию. В детстве и отрочестве, еще школьником я успел узнать и полюбить церковную жизнь. Наш дом находился в небольшом городке недалеко от Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, где я часто бывал. Был знаком со многими монахами, видел и понимал их труды, печали и радости. Поэтому монашеский путь не казался мне чем-то пугающим. Последовавшее затем обучение в Московской Духовной Академии захватило меня целиком: я был иподиаконом Ректора, что добавляло и забот, и ответственности. Ребята-однокурсники женились, делились планами на семейную жизнь, а мне даже не хотелось выезжать на каникулы. Настолько был погружен в образовательный процесс, что не успевал как-то оглядеться, посмотреть, какие девушки в храм ходят... На третьем курсе, когда учеба в академии завершалась, надо было определяться с выбором: семья или монастырь? Сделал попытку предложения руки и сердца знакомой девушке. Она ответила отказом. Как позже выяснилось, это было простое кокетство, но в этом отношении я был совершенно неопытный, не знаток женской логики…. Для меня отказ – это отказ. Если принято решение, оно должно быть окончательным, – иначе жизненного пути не построишь.

Пришел за советом к ректору Академии, – это был нынешний митрополит Киевский Владимир (Сабодан), - и рассказал ему все. Тот спросил: каково твое собственное пожелание? Я ответил – монашество. Написанное мною прошение ректор принял, и вскоре, после поездки в Москву, сказал: "Был у Святейшего Патриарха Пимена. Поздравляю, он подписал твое прошение". Так для меня вопрос был решен: сознательно, без мучительных колебаний или уговоров. Уверен, что в этом было действие промысла Божия.

Монашество предполагает особый духовный настрой, приносит много радости. Но они не житейского, а духовного свойства. В целом, жизнь сохранила все свои плюсы и минусы, не стала сложнее или проще. Обязанности постоянно расширялись и усложнялись, не оставляя времени на раздумья. И до нынешнего дня вся моя жизнь – несение церковных послушаний. Меняются обязанности, место и время, но я всегда стараюсь исполнять то, что должен на своем посту. В этом мой монашеский долг и мое призвание.

- В 1983 году Вам, в тот период заместителю председателя Отдела внешних церковных сношений, определено было стать епископом Солнечногорским, викарием Московской епархии. К религии в те годы отношение было настороженное, а Ваш пост, как и последующее положение Управляющего делами Московской Патриархии, обязывал быть всегда на острие взаимоотношений со светским государством. Как Вам удавалось находить верные пути в столь сложной обстановке?

- По настоящему понять тот исторический период может только тот, кто пережил те годы. Оглядываясь назад, могу сказать, что время было очень сложное и неоднозначное для Церкви. При Хрущеве уже не было жестоких преследований ленинских и сталинских времен. Во время правления Брежнева произошло еще большее потепление государственной политики в отношении Церкви, стало немного легче. Однако полностью напряженность не снималась. Это понятно: люди-то не меняются одновременно с курсом партии! Уполномоченные Совета по делам религий при Совете Министров СССР в областных центрах обычно были отставные офицеры госбезопасности или бывшие партийные работники. Люди идейные, они несли антирелигиозный заряд и продолжали стоять на позициях конфронтации. Но это вносило определенную ясность во взаимные отношения: ты понимал, что если общаешься с чиновником, значит, должен быть начеку. В свою очередь и он был лишь звеном большой цепи, слаженной системы, которая отслеживала настроения церковных иерархов, священнослужителей, и даже простых верующих. Архиереи, представлявшие Церковь на уровне госструктур, не допускали двусмысленностей или диссидентства. Мы понимали: чтобы Церковь жила в нормальных условиях, нужно делать все для создания позитивных отношений, даже если лично ты с чем-то был не согласен. От продуманности слов и дел зависела свобода веры в целой стране. В случае установления оппозиции церковных деятелей к государству, вновь начались бы репрессии, которые коснулись бы всех верующих людей…

- Вот уже тридцать лет Вы – Архиерей Русской Православной Церкви. В истории государства эти годы были переломными, наполненными исторических событий. Все мы стали свидетелями возрождения храмов – это видно каждому. А какие добрые перемены ознаменовали внутреннюю жизнь РПЦ за эти годы?

- Добрых перемен очень много. Столько лет находясь под давлением людей, имевших контроль над Церковью, мы не могли в одночасье от этого освободиться. С благодарностью вспоминаю Патриарха Алексия II, его созидательную работу даже в условиях общей растерянности от происходящих в государстве перемен. В сложное время он сумел сплотить епископат вокруг себя и стать действительно духовным лидером не только Церкви, но и государства.

Каким всенародным праздником было повсеместное открытие храмов! Одновременно с реставрацией зданий мы спешили наработать опыт религиозного просвещения людей, их воцерковления. Заново открывали для себя пути социальной работы. Хотя, тогда это была скорее задача государства, но в 90-е годы мало что делалось в этом направлении. Тогда в системе Московской Патриархии был сформирован Отдел по церковной благотворительности, который я возглавлял в течение 20 лет. Мы поставили своей задачей привлечь максимум гуманитарной помощи в Россию из-за рубежа. Это было непросто. В нашей стране не было ответственных за осуществление межгосударственных программ и социальных взаимоотношений России и Запада. Задача полностью была возложена на Русскую Православную Церковь. В США был создан межцерковный комитет, в который вошли протестанты, православные, католики – с этим комитетом мы успешно работали. Грузы принимались на уровне государственного контроля, по всем стандартам отчетности. Конечно, это создавало дополнительные трудности, но уже наработанные за рубежом церковные контакты помогли успешно выполнить эту задачу.

Открывавшиеся монастыри становились новыми средоточиями духовной жизни. Люди стремились совершать паломничества, помогали восстанавливать, многие шли в послушники... Но беда была в том, что в 90-е годы некому было передавать духовный опыт новым постриженикам. Игуменов и игумений, которые были по преемству знакомы с монастырской жизнью, можно было "на пальцах пересчитать". Архиереи сами старались подсказывать новоначальным пути управления обителями, способы духовного воспитания монашеской братии. Эта работа у нас продолжается до сих пор. Мы задействуем потенциал Воронежской Православной Духовной семинарии – теперь у нас все монахи и монахини, которые не имеют церковного образования, проходят краткосрочные курсы, где им читаются профильные предметы – история Церкви, богословие, литургика (наука о богослужении – прим.) и другие. Есть насущная необходимость, чтобы люди сердцем и разумом понимали важность своего бытия в Церкви, с благоговением ощущали, в какой великой духовной семье они живут и служат.

К сожалению, активизация жизни Церкви в XXI веке зачастую в народе встречает непонимание: духовенство обвиняют в том, что мы являемся проводниками государственной политики и совсем слились с государством. Как архиерей с 30-летним стажем, я утверждаю, что это совершенно не так. Мы всегда были руководимы и ныне руководствуемся Евангелием и благодатью Божией, а не сиюминутной политической конъюктурой.

Очевидное позитивное влияние Церкви на людей, в свою очередь, упрочивает и государственные позиции. Но многие важные просветительские и благотворительные проекты, которые Церковь призвана делать и делает, не имеют законодательной базы. Например: преподавание православной культуры в школах, православные детские сады, сестры милосердия в больницах и т.д. Хотелось бы, чтобы Церковь имела легальные пути для оказания помощи своему народу. В условиях отсутствия своих земель, имущества, производственных мощностей, которые мы могли бы использовать для развития деятельности, социальное служение может осуществляться лишь в очень ограниченных пределах. У нас нет ничего, кроме добровольных пожертвований верующих. А социальные программы, которые мы ведем – огромны! Все это – за счет добрых личных взаимоотношений с предпринимателями. Такого рода социальное служение должно быть поддержано государством, как это делается в других странах.

- Священнослужитель Вашего уровня, несомненно, обладает особенным духовным зрением. Может ли этому научиться (хотя бы отчасти) обычный православный христианин?

- Относительно духовного зрения скажу Вам одну простую вещь: оно нисколько не зависит от сана, а только от духовного состояния человека. Для его приобретения совсем не обязательно быть священником или монахом. Если человек занимает правильную жизненную позицию, если у него больше добра в жизни, чем зла, если он старается не грешить, а учится молиться Богу и быть хорошим человеком, то Господь подаст ему благодать. Она не только им будет руководить в жизни, но сможет действовать через него, помогать и другим людям.

- Какое событие Вашей пастырской жизни Вы вспоминаете с особым чувством?

- Вспоминается начало служения, когда в течение трех лет во время учебы в аспирантуре у меня было послушание экскурсовода в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. В годы моего монашеского становления Господь посылал очень много искушений: испытывал... Это было непросто переживать, зато впоследствии приобретенный опыт очень пригодился.

С благодарностью вспоминаю свое служение в Женеве, хотя и там было очень много разного рода искушений. У меня был очень маленький приход, а прихожане – люди первой волны эмиграции. Робко начинали ходить в храм и наши дипломаты, их жены, советские специалисты. Каждый из них был личностью, и соединить их в приходе было неимоверно трудно. Особый подход был нужен к графине Ольге Павловне Шуваловой, крестнице императрицы Александры Федоровны, прихожанам дворянского происхождения, деятелям искусств…. И хотя прихожан было немного, человек 25, но все они – очень взыскательные и блестяще образованные люди своего времени. Но они были настолько разные, что усадить их за один стол и объединить, скажем, беседой – было делом крайне сложным. Поэтому наши традиционные чаепития после богослужений зачастую становились настоящими уроками. Прихожане требовали от меня ревностного отношения к храму, настаивали на произнесении проповедей, и я учился их говорить. Бывало, если скажешь что-нибудь, с их точки зрения, неточно, то тебя за этим чаем ждет строгий и бескомпромиссный "разбор". Благодаря этим "урокам", я приобрел навык проповедничества и мне стало совершенно неважно – 3-4 человека меня слушают или несколько тысяч. Одинаково спокойно, свободно и с увлечением рассказываю о том, что знаю и что должен донести до своей паствы. Позднее я читал воспоминания, где прихожане писали, что на их памяти я был самый служащий архиерей.

С особым чувством вспоминаю служение с Патриархом Алексием II - мне посчастливилось быть его ближайшим помощником в течение семи с половиной лет. Ежедневно общаться, в работе видеть его духовный и административный опыт – это дорогого стоит.

- Ваше имя и служение теперь уже неразрывно связаны с Воронежем. Мы благодарны Вам за внимание и строгость, доброжелательность и взыскательность, доброту и последовательность. Что Вас радует и что огорчает в жизни клириков и паствы Вашей епархии?

- Радует то, что за 10 лет мы развили служение женщин – матушек священнослужителей, и сегодня Женсовет нашей епархии активно занимается просветительскими делами и благотворительностью. На благотворительные проекты Женсовета искренне откликается наше духовенство. Большой резонанс получило такое мероприятие, как "Белый цветок": тысячи воронежцев приняли участие в акции помощи онкологически больным детям. Без активного участия матушек, их энергии, глубокого понимания значимости дела, эта акция была бы немыслима.

Меня радует, что наше духовенство серьезно относится к своей духовной жизни, совершает паломничество по святым местам. Когда меня просили возглавлять паломнические группы, я вначале относился к этому скептически. Но позже увидел, что это – хорошая основа для сплочения духовенства и мирян, дает возможность получать духовные импульсы, которые затем помогают в жизни.

Огорчает же то, что, к сожалению, встречаются отдельные священнослужители, которые живут по старинке: совершил службу – и можно больше ничего не касаться, ни за что не отвечать. Пришли люди на требу – исполнил ее. Не пришли – и он ни к кому не пойдет. Такое хоть и нечасто, но бывает.

Случается, матушка или батюшка высказывают неудовлетворенность своим материальным положением. Жить обеспеченно – пожелание хорошее. Но когда человек начинает бороться за это не совсем правильными способами, – это огорчает. Надо помнить, что хороший священник всегда внимателен к людям и их нуждам, в таком случае и прихожане будут ему благодарны.

- Мы поздравляем Вас, дорогой Владыка, со всеми знаменательными датами Вашего служения и желаем Вам крепкого здоровья, неутомимости и успехов в управлении епархией и чтобы еще много лет Вы духовно вели воронежцев на сложных путях современной жизни!

И наш последний вопрос: когда Вы молитесь за вверенную Вам паству, чего Вы просите для людей? Что бы Вы им пожелали?

- Благодарю за Ваши поздравления и добрые пожелания. В свою очередь, мне хотелось бы, чтобы наш замечательный верующий народ жил по законам своей веры, чтобы Евангелие стало центром жизни каждого человека, – это сохранит от многих ошибок. Чтобы верность Отчизне, высокая нравственность, любовь, крепкая семья, сделались естественными основами повседневной жизни наших людей. Чтобы наше общество, – зрелое, целостное, имеющее большие перспективы, – сберегло свою духовную красоту и самобытность. Это – предмет моих молитв и пожеланий.

Беседу вела Татьяна Юшкина".