– Ваше Высокопреосвященство, газета "Труд-Черноземье" уже много лет в содружестве с Епархией поднимает проблемы нравственного воспитания, духовного развития, просвещения людей, особенно молодежи. Как Вам кажется, в обществе начинает что-то меняться в лучшую сторону?

– Говорить в целом обо всем обществе сложно – это огромные многомиллионные массы людей, отличающиеся друг от друга по полу, возрасту, привычкам, взглядам, наконец, по вере своей. Я, как епископ Русской Православной Церкви, могу дать оценку изменениям общественного развития только с религиозной точки зрения. И в этом отношении позитивные сдвиги, к счастью, наблюдаются. Все больше людей ходят в храм, тянутся к вере Христовой, прислушиваются к проповедям священнослужителей. У многих это пока еще внешние проявления: ведь мало просто посещать храм во время церковных праздников, даже соблюдать посты – главное, надо очищаться духовно, делать свою жизнь насыщенной добрыми делами и помыслами, правильно оценивать свои грехи и пытаться избавляться от них с помощью Исповеди. Так что в духовно-нравственной сфере перемены к лучшему налицо, хотя не все идет так быстро и гладко, как нам бы хотелось…

– Вы согласны с призывом нашего премьер-министра В.В.Путина к священнослужителям, которое он высказал на встрече с многоконфессиональным духовенством России, как можно активнее включаться в общественную жизнь страны? Какую роль здесь может сыграть Церковь? Ведь, по закону, она отделена от государства.

– Церковь отделена от государства и не занимается политикой, но она не отделена от общества и обязана принимать самое активное участие в общественной жизни. И в данном случае понятие Церкви должно рассматриваться в широком смысле. Церковь – не Патриарх, не епископы, не священнослужители – а вся совокупность верующих, большинство которых – миряне. Подлинные христиане – еще и активные граждане своей страны, которым небезразлично, что в ней происходит. Вот почему призыв Владимира Владимировича Путина к священнослужителям всех конфессий активно включаться в общественную жизнь России я воспринимаю положительно. Только не надо считать это пропагандой и агитацией за какую-то конкретную партию или отдельно взятого кандидата. Священнослужители должны воспитывать из прихожан активных патриотов своей страны и высоконравственных людей, которые разумно сделают свой выбор в пользу тех политиков, которые смогут повести Россию по правильному пути…

– Позвольте задать здесь несколько провокационный вопрос. Косвенно священники все-таки влияют на политику – через исповедующихся у них политиков…

– Тайна Исповеди нерушима: исповедник не имеет права раскрывать ее ни суду, ни Президенту, ни даже Патриарху.

– Я имел ввиду несколько другое. Прощая грехи или накладывая епитимью, исповедник тем самым указывает своему духовному чаду – политику, чиновнику или государственному деятелю – на правильность или неправильность его поступков…

– Категория, о которой Вы говорите, – весьма сложные люди. Мне приходилось от покойного Патриарха Алексия слышать немало примеров того, как представители власти разделяют, образно выражаясь, свои грехи на личные и… государственные. И к обсуждению своих шагов в политике или управлении государством они даже своих духовников не допускают.

– Как сказал Господь: "Отдайте Богу – Богово, а кесарю – кесарево…".

– Это справедливое определение. Тем не менее, конечно, хороший батюшка, истинный духовный наставник, может помочь политику любого масштаба – может даже изменить судьбу страны. Я убежден, что если бы рядом с императором-страстотерпцем Николаем II оказался духовно сильный человек – исповедник, духовник, то государь не подписал бы рокового отречения – и история России пошла бы по кардинально иному пути…

– К несчастью, последний русский император отталкивал от себя по-настоящему сильных государственных деятелей, которые стремились быть и были ему верной опорой – Витте, Столыпин…

– Да, и в этом его трагедия. Он искупил свои грехи и ошибки за последние восемнадцать месяцев своей жизни – полтора года мученичества…

– Владыка, мы несколько отвлеклись от темы, и я хотел бы перейти к следующему вопросу. На мой взгляд, и Церковь, и СМИ объединяет одна важная функция: перефразируя Пушкина, можно ожидать, что "глаголом жечь сердца людей" должен и священник, и журналист. Однако очень часто представители моей профессии отступают от своего прямого назначения воспитывать в людях духовность, будить совесть, поднимать злободневные проблемы. Бывают ли такие случаи в среде священнослужителей? Насколько уровень подготовки современных духовных пастырей удовлетворяет Вас? Есть ли в епархиальной среде так называемые "курсы повышения квалификации" для тех, кто духовно окормляет нас?

– И священники, и журналисты бывают разные. Одни – с Богом в душе, другие чисто механически выполняют свою работу. Я давал интервью некоторым Вашим коллегам, которые действовали, словно автоматы: задавали вопросы и фиксировали ответы. Без духовного сопереживания, без интереса к собеседнику. С такими общаться скучно. Для священнослужителя эти качества еще важнее, чем для работника СМИ. Ему нужно не только духовно окормлять паству, но и заботиться о повседневных нуждах своих прихожан, да и не только их, а всех жителей прихода. Батюшка, особенно в сельской местности, должен ложиться спать и просыпаться с одной мыслью: как дела в приходе? Чем я могу помочь, скажем, одинокой старушке, недавно потерявшей мужа? Если батюшка думает так, уверен: он станет родным для всех прихожан. Есть и иного типа священники, не буду скрывать. Поднимется с постели, поинтересуется у старосты общины: есть какие проблемы в храме? Нет? Тогда я – на рыбалку… С такими мы беседуем, воспитываем, в крайних случаях – расстаемся… Иной раз из-за семейных, бытовых проблем кто-то привыкает к алкоголю. Стараемся их спасти, получается, к несчастью, не всегда.

Что же касается обучения… При епархии есть, если выражаться по-мирски, "курсы повышения квалификации". На них учатся священники, сдают экзамены по итогам. Обучаются на практике: совершают богослужения, проповедают Слово Божие. Это очень сильно помогает им в работе.

– Владыка, я знаю, что Вы очень много делаете для того, чтобы помочь людям, находящимся в сложной жизненной ситуации: по Вашей инициативе существенная помощь была оказана пострадавшим во время летних пожаров, Вы поддерживаете многодетные семьи, семьи с детьми-инвалидами, помогаете наркозависимым и оказавшимся в местах лишения свободы - всех добрых дел и не перечислить... А много ли в Воронежской области людей, которые готовы жертвовать свои средства, личное время для помощи тем, кто в этом нуждается - без показухи и пиара, тихо, как об этом говорится в Священном Писании?

– Такие люди есть, хотя, к сожалению, их не так много. Среди них есть и воронежцы - и живущие здесь, и покинувшие территорию области, но старающиеся как-то поддерживать свою малую Родину. Всем им огромное спасибо! Хотя, не скрою, иногда они создают для нас проблемы. Начинают строить храм где-нибудь в отдаленном селе, бросают на полпути, приходят в епархию: у нас деньги кончились, возьмите здание, достройте сами. А ведь у нас тоже собственных средств нет – вся деятельность ведется на добровольные пожертвования прихожан.

– Последний вопрос. Сегодня во многих СМИ, особенно в интернет-пространстве, муссируются слухи о скором конце света. Приводятся примеры, якобы описанные в Евангелии - знаки скорого Апокалипсиса. Люди с неустойчивой психикой очень подвержены таким паническим настроениям. Наверное и Вам приходилось сталкиваться с подобными утверждениями. Что бы Вы посоветовали тем, кто уже в этом году ожидает "конца времен"?

– Совет один: не ждите! Господь предупредил апостолов: о дне и часе кончины мира не знает никто, кроме Отца Небесного. Конечно, какие-то признаки светопреставления, указанные в "Откровении" Иоанна Богослова, пророчествах Исаии, Иеремии, Даниила, трудах отцов Церкви, можно наблюдать и сейчас. Подчеркиваю: какие-то! Но главное, что конец света будет не технологической катастрофой, а духовно-нравственной! До этого еще далеко. Так что, не стоит уподобляться язычникам. Календарь жрецов майя, да еще неверно переведенный и истолкованный, может рассматриваться православными только как культурный памятник, а не как пророчество о светопреставлении.